24.09.2021
23 сентября 1941 года немецко-фашистские войска вошли в Петергоф. Город находился в оккупации до 19 января 1944 года.
Мария Плюхина, работавшая в это время в политотделе Кронштадтского участка ПВО Краснознамённого Балтийского флота, находилась в эпицентре событий, происходивших в Петергофе и вокруг него в июле-сентябре 1941 года. Её воспоминания «Бои у петергофских фонтанов» дают нам представление о событиях 80-летней давности. Публикуем в сокращении.
Прифронтовым городом Петергоф стал в конце июля 1941 года. По Красному проспекту днём и ночью тянулись обозы с ранеными и толпы беженцев из прибалтийских республик. Шли измождённые, измученные дальними переходами старики, женщины с младенцами на руках, подростки. Понуро брели стада коров, коз, овец и свиней, оставляя на дороге кровавые следы разбитых копыт.
Город готовился к обороне. Предприятия и часть гражданского населения эвакуировали. Многие жители ушли добровольцами на фронт. Были сформированы 78-й и 79-й истребительные батальоны.
Взрослые и подростки рыли окопы на юго-западной окраине города, сооружали земляные укрепления и противотанковые рвы, возводили ряды железобетонных надолб.
В старинном здании на Правленской (сейчас Калининская,7) размещался военный госпиталь. Перебинтованные бойцы на костылях, с палками, поддерживая друг друга, выходили на улицу подышать воздухом. Раненые в халатах, пижамах собирались у фонтанов, лежали на траве
Латышские и эстонские партизаны останавливались на короткую передышку в Верхнем парке и на Советской площади, а потом вновь уходили на запад.
В конце августа в Верхнем парке разместился лагерь военных моряков, прибывших с балтийских кораблей. Днём здесь раздавались песни, слышалось лихое матросское «Яблочко»; к вечеру сформированные роты отправлялись под Гостилицы.
В середине июля командный пункт участка ПВО с ул. Коминтерна, 5, передислоцировался во дворец Бельведер. Отсюда хорошо просматривались Финский залив, Кронштадт, были видны Стрельна, Лигово, Ленинград. На юго-западе расстилались леса, болота, стояли редкие деревни. В том направлении велись тяжёлые бои, именно туда и уходили морские пехотинцы, с той стороны налетали на нас тучи вражеских самолётов.
В августе авиация ВВСКБФ, потеряв аэродромы в Прибалтике, перебазировалась на полевые аэродромы южнее Петергофа. Сюда дополнительно были направлены зенитно-артиллерийские подразделения нашего соединения.
14 августа мы поднялись на наблюдательный пункт во дворце Бельведер. Неожиданно 20 юнкерсов под прикрытием 10 мессершмиттов совершили налёт на один из наших аэродромов и на штаб в Бельведере. Самолёты вынырнули из низкой облачности и стали бомбить.
Наши истребители подняться в воздух не успели. Одна из первых бомб попала в бензохранилище. Оно взорвалось. Фашистские самолёты снова и снова разворачивались для повторных заходов на цель. Это было страшное зрелище: всё кругом горело, гудело, взрывалось. Получили повреждения наши самолеты, ангар. Среди личного состава были убитые и раненые. Вышла из строя вся линейная связь на командном пункте участка ПВО. Моряки-зенитчики малокалиберной батареи и пулемётный взвод метким огнём разрушили строй самолетов, отогнали его. Враг потерял несколько бомбардировщиков.
От прямого попадания авиабомб большим факелом горел стоявший в тридцати метрах от дворца Бельведер деревянный двухэтажный дом, где размещались отдельные службы нашего штаба. Зенитчики, рискуя попасть под рушившиеся балки, спасали приборы, оружие и спецснаряжение. Я помогала перевязывать и транспортировать в госпиталь раненых. Их было много.
Активизировав свои действия, фашисты рвались к Петергофу. Ожесточённее стали налёты их авиации. Командному пункту участка уже невозможно было оставаться на Бабигонских высотах, и 31 августа он переместился в павильон «Капелла», что в парке Александрия. Сюда часто приезжали для координации действий первый секретарь Петергофского райкома партии Александр Петрович Бураченко и председатель райисполкома Александр Васильевич Павлов.
13 сентября фашисты заняли станцию Лигово. Железная дорога на Ленинград была перерезана. Враг наступал на Стрельну, стремясь закрепиться на берегу Финского залива почти у самого Ленинграда.
Гитлеровцы подошли совсем близко к Петергофу. Наши патрули вылавливали по ночам лазутчиков и диверсантов. Среди ночи нас часто поднимали по сигналу тревоги. У всех были гранаты на случай ближнего боя.
Самые тревожные дни наступили с 18 сентября. Обстрел и бомбёжки не прекращались ни днём, ни ночью.
В один из дней юнкерс атаковал орудие зенитной батареи моряков в Верхнем парке. Взрывом бомбы было уничтожено орудие и погиб весь личный состав.
Для надёжного прикрытия боевых объектов наш штаб произвёл перегруппировку частей участка. Для усиления наземной обороны Петергофа из личного состава был сформирован стрелковый батальон. Командиром этого батальона назначили Василия Филипповича Кудряшова.
Фашистские автоматчики просачивались в тыл наших частей и на юго-восточную окраину Петергофа.
Нашему командному пункту, штабу и политотделу грозило окружение, и 21 сентября все направились в лес восточнее Ораниенбаума.
На железнодорожном переезде у Мартышкино нашу автоколонну, накрыл плотный вражеский артиллерийско-миномётный огонь. Несколько человек получили ранения.
На командном пункте в павильоне «Капелла» осталось несколько офицеров нашего участка и группа телефонистов, обеспечивавших связь с объектами ПВО до развёртывания нового командного пункта в ораниенбаумском лесу.
В конце дня 21 сентября фашисты пытались окружить группу смельчаков в парке Александрия. Они наступали развернутыми цепями при поддержке сильного артиллерийского и миномётного огня. Но смелый и решительный политрук Д. М. Гринишин обеспечил отход оперативной группы на новый командный пункт.
На рассвете 22 сентября вступили в неравный бой с врагом наши моряки-зенитчики у Розового павильона. Прямой наводкой били по врагу зенитные орудия, пулемёты.
Тяжело раненный в обе ноги политрук батареи старший лейтенант Гусаров не покинул поле боя и, превозмогая боль, продолжал командовать своими бойцами. Он погиб в этом бою. В далекой Сибири у него остались трое малолетних детей.
Рядом с моряками-зенитчиками и морскими пехотинцами сражались бойцы 264-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона. Этот батальон был сформирован в Ленинграде из рабочих Адмиралтейского завода, завода по обработке цветных металлов и студентов Ленинградского кораблестроительного института. Матросы и ополченцы отбивались гранатами, вели ружейно-пулемётный огонь, сходились врукопашную.
Об этих событиях я печатала политдонесения в штаб флота.
В трудном положении оказалась 3-я батарея 9-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона. В конце августа её поставили на огневую позицию у старой Низинской церкви. Враг знал, что внутри церкви находится склад боеприпасов, а на колокольне — наблюдательный пункт. В районе церкви вся земля была перепахана вражескими снарядами, минами и авиабомбами. Несмотря на это, батарея не только вела меткий огонь по юнкерсам, но и помогала ленинградским ополченцам и морским пехотинцам.
22 сентября от прямого попадания вражеской бомбы погиб расчёт зенитного орудия и старший лейтенант Зотов. Вскоре вышли из строя ещё два наших орудия.
Раненый младший сержант Виктор Рожанский собрал оставшихся бойцов и поднял их в атаку. В шквале огня через трупы гитлеровцев они прорвались к дворцу Бельведер и соединились со своими. Здесь, укрепившись на площадке перед дворцом, похоронив убитых товарищей, зенитчики и морские пехотинцы отражали натиск фашистов.
Силы были на исходе. Все командиры лежали убитые. Командование взял на себя старшина первой статьи Алексей Никитин. Он повёл моряков на прорыв из окружения. Рассыпавшись по южному склону Бабигонской высоты, в бескозырках и распахнутых бушлатах, с возгласами «За Родину!», «За Ленинград!», зенитчики бросились на врага. Фашисты не приняли боя, откатились назад, и оставшаяся группа артиллеристов прорвалась через Заячий Ремиз к железнодорожной станции Старый Петергоф, где и соединилась с бойцами других частей.
Перед ними лежал широкий овраг. Здесь, у оврага, фашисты так и не смогли прорвать оборону наших моряков и солдат.
Здесь проходил передний край Приморского плацдарма.
После полудня 22 сентября 1941 года на позиции второго батальона морской пехоты, у платформы «Фонтаны», напали фашистские автоматчики.
Начался кровопролитный бой. Наш огонь скашивал одну шеренгу врагов за другой. Но в бой вступали всё новые фашистские подкрепления. Моряки получили приказ отойти, и они отошли, забрав с собой всех раненых. Из 267 бойцов батальона в строю осталось лишь 11 человек.
Более двухсот человек полегли смертью храбрых. Пятьдесят получили тяжёлые ранения.
Я горько плакала, когда погашала партийные билеты молодых коммунистов, погибших в боях на петергофской земле. Окровавленные документы вместе с фотокарточками близких поступали в наш политотдел.
Пришёл приказ переместить штаб участка противовоздушной обороны в Кронштадт. Переход происходил на буксирах и катерах в штормовую погоду.
